Неточные совпадения
Мало того, свою собственную казуистику выдумаем, у иезуитов научимся и на время,
пожалуй, и себя самих успокоим, убедим себя, что так надо, действительно надо для
доброй цели.
— Врешь ты, деловитости нет, — вцепился Разумихин. — Деловитость приобретается трудно, а с неба даром не слетает. А мы чуть не двести лет как от всякого дела отучены… Идеи-то,
пожалуй, и бродят, — обратился он к Петру Петровичу, — и желание
добра есть, хоть и детское; и честность даже найдется, несмотря на то, что тут видимо-невидимо привалило мошенников, а деловитости все-таки нет! Деловитость в сапогах ходит.
Но, однако, мне тотчас же пришел в голову опять еще вопрос: что Софья Семеновна, прежде чем заметит,
пожалуй, чего
доброго, потеряет деньги; вот почему я решился пойти сюда, вызвать ее и уведомить, что ей положили в карман сто рублей.
Пугачев взглянул на меня быстро. «Так ты не веришь, — сказал он, — чтоб я был государь Петр Федорович? Ну,
добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот батька. Послужи мне верой и правдою, и я тебя
пожалую и в фельдмаршалы и в князья. Как ты думаешь?».
— Надо серебристых тополей побольше здесь сажать, да елок, да,
пожалуй, липок, подбавивши чернозему. Вон беседка принялась хорошо, — прибавил он, — потому что акация да сирень — ребята
добрые, ухода не требуют. Ба! да тут кто-то есть.
Он дал ей десять рублей и сказал, что больше нет. Но потом, обдумав дело с кумом в заведении, решил, что так покидать сестру и Обломова нельзя, что,
пожалуй, дойдет дело до Штольца, тот нагрянет, разберет и, чего
доброго, как-нибудь переделает, не успеешь и взыскать долг, даром что «законное дело»: немец, следовательно, продувной!
— Ну, иной раз и сам: правда, святая правда! Где бы помолчать,
пожалуй, и пронесло бы, а тут зло возьмет, не вытерпишь, и пошло! Сама посуди: сядешь в угол, молчишь: «Зачем сидишь, как чурбан, без дела?» Возьмешь дело в руки: «Не трогай, не суйся, где не спрашивают!» Ляжешь: «Что все валяешься?» Возьмешь кусок в рот: «Только жрешь!» Заговоришь: «Молчи лучше!» Книжку возьмешь: вырвут из рук да швырнут на пол! Вот мое житье — как перед Господом Богом! Только и света что в палате да по
добрым людям.
«
Пожалуй, чего
доброго, от него станется: вон он какой!» — думала она в страхе.
— Да, — шептал он в страхе, — чего
доброго,
пожалуй, вместо «высокой горы», да вдруг… Что это мне пришло в голову! — Он глубоко задумался.
Им хотелось отвратить нас от Едо, между прочим, для того, чтоб мы не стакнулись с американцами да не стали открывать торговлю сейчас же, и,
пожалуй, чего
доброго, не одними переговорами.
Барон Крюднер заглядывает во все путешествия и мучится, что ничего нет об отелях: чего
доброго,
пожалуй, их нет совсем!
— Ну, вот и отлично! — обрадовался молодой человек, оглядывая Привалова со всех сторон. — Значит, едем? Только для чего ты во фрак-то вытянулся, братец… Испугаешь еще
добрых людей,
пожалуй. Ну, да все равно, едем.
— Ах, угодники-бессребреники!.. Да Данила Семеныч приехал… А уж я по его образине вижу, што он не с
добром приехал: и черт чертом, страсть глядеть.
Пожалуй, как бы Василия-то Назарыча не испужал… Ей-богу! Вот я и забежал к вам… потому…
— А ведь непредвиденное-то обстоятельство — это ведь я! — сейчас же подхватил Федор Павлович. — Слышите, отец, это Петр Александрович со мной не желает вместе оставаться, а то бы он тотчас пошел. И пойдете, Петр Александрович, извольте
пожаловать к отцу игумену, и —
доброго вам аппетита! Знайте, что это я уклонюсь, а не вы. Домой, домой, дома поем, а здесь чувствую себя неспособным, Петр Александрович, мой любезнейший родственник.
Похоже было на то, что джентльмен принадлежит к разряду бывших белоручек-помещиков, процветавших еще при крепостном праве; очевидно, видавший свет и порядочное общество, имевший когда-то связи и сохранивший их,
пожалуй, и до сих пор, но мало-помалу с обеднением после веселой жизни в молодости и недавней отмены крепостного права обратившийся вроде как бы в приживальщика хорошего тона, скитающегося по
добрым старым знакомым, которые принимают его за уживчивый складный характер, да еще и ввиду того, что все же порядочный человек, которого даже и при ком угодно можно посадить у себя за стол, хотя, конечно, на скромное место.
Но если заедет к ней гость, молодой какой-нибудь сосед, которого она
жалует, — Татьяна Борисовна вся оживится; усадит его, напоит чаем, слушает его рассказы, смеется, изредка его по щеке потреплет, но сама говорит мало; в беде, в горе утешит,
добрый совет подаст.
И пойдет Ермолай с своим Валеткой в темную ночь, через кусты да водомоины, а мужичок Софрон его,
пожалуй, к себе на двор не пустит, да еще, чего
доброго, шею ему намнет: не беспокой-де честных людей.
Он редко играл роль в домашней жизни. Но Марья Алексевна была строгая хранительница
добрых преданий, и в таком парадном случае, как объявление дочери о предложении, она назначила мужу ту почетную роль, какая по праву принадлежит главе семейства и владыке. Павел Константиныч и Марья Алексевна уселись на диване, как на торжественнейшем месте, и послали Матрену просить барышню
пожаловать к ним.
Но, как назло княгине, у меня память была хороша. Переписка со мной, долго скрываемая от княгини, была наконец открыта, и она строжайше запретила людям и горничным доставлять письма молодой девушке или отправлять ее письма на почту. Года через два стали поговаривать о моем возвращении. «Эдак,
пожалуй, каким-нибудь
добрым утром несчастный сын брата отворит дверь и взойдет, чего тут долго думать да откладывать, — мы ее выдадим замуж и спасем от государственного преступника, человека без религии и правил».
— Видишь, — сказал Парфений, вставая и потягиваясь, — прыткий какой, тебе все еще мало Перми-то, не укатали крутые горы. Что, я разве говорю, что запрещаю? Венчайся себе,
пожалуй, противузаконного ничего нет; но лучше бы было семейно да кротко. Пришлите-ка ко мне вашего попа, уломаю его как-нибудь; ну, только одно помните: без документов со стороны невесты и не пробуйте. Так «ни тюрьма, ни ссылка» — ишь какие нынче, подумаешь, люди стали! Ну, господь с вами, в
добрый час, а с княгиней-то вы меня поссорите.
— Иди, иди, дочурка! — ободряет ее матушка, — здесь все
добрые люди сидят, не съедят! Федор Платоныч! дочка моя! Прошу любить да
жаловать!
Она меня с ума в эти три недели сведет! Будет кутить да мутить. Небось, и знакомых-то всех ему назвала, где и по каким дням бываем, да и к нам в дом,
пожалуй, пригласила… Теперь куда мы, туда и он… какова потеха! Сраму-то, сраму одного по Москве сколько! Иная
добрая мать и принимать перестанет; скажет: у меня не въезжий дом, чтобы любовные свидания назначать!
— Бог знает что вы выдумываете, Афанасий Иванович! — сказала Хивря, стыдливо потупив глаза свои. — Чего
доброго! вы,
пожалуй, затеете еще целоваться!
Добрая женщина знала, что перемена ее положения всецело зависела от твердости,
пожалуй, даже некоторого служебного героизма этого скромного хромого человека…
— А ты не будь дураком. Эх, голова — малина! У
добрых людей так делается: как ехать к венцу —
пожалуйте, миленький тятенька, денежки из рук в руки, а то не поеду. Вот как по-настоящему-то. Сколько по уговору следовает получить?
— Да милости просим,
пожалуйте; я слишком рад и без объяснений; а за ваше
доброе слово о дружеских отношениях очень вас благодарю. Вы извините, что я сегодня рассеян; знаете, я как-то никак не могу быть в эту минуту внимательным.
Она состояла отчасти в том, что если Рогожин в Петербурге, то хотя бы он и скрывался на время, а все-таки непременно кончит тем, что придет к нему, к князю, с
добрым или с дурным намерением,
пожалуй, хоть как тогда.
Но когда она еще читала письмо, ей вдруг пришло в голову: неужели же этот самонадеянный мальчишка и фанфаронишка выбран князем в корреспонденты и,
пожалуй, чего
доброго, единственный его здешний корреспондент?
Груздев приехал по делу: время шло к отправке весеннего каравана, и нужно было осмотреть строившиеся на берегу барки. Петр Елисеич,
пожалуй, был и не рад гостям, хотя и любил Груздева за его
добрый характер.
Он
добрый, ты должен любить его…» Я отвечал, что люблю и,
пожалуй, сейчас опять пойду к нему; но мать возразила, что этого не нужно, и просила отца сейчас пойти к дедушке и посидеть у него: ей хотелось знать, что он станет говорить обо мне и об сестрице.
Ефрем
доброй породы, а не то,
пожалуй, я дам тебе свою Аксютку ходить за детьми».
— Ни за что, ни за что!.. И слышать вас не хочу! — воскликнула m-me Пиколова, зажимая себе даже уши. — Вы
добрый, милый, съездите и поправите все это, а мне уж пора к Ивану Алексеевичу, а то он,
пожалуй, скучать будет!.. — заключила она и ушла из кабинета.
—
Пожалуй, она никогда и никого не любила, кроме себя. В ней пропасть властолюбия, какая-то злая и гордая сила. И в то же время она — такая
добрая, женственная, бесконечно милая. Точно в ней два человека: один — с сухим, эгоистичным умом, другой — с нежным и страстным сердцем. Вот оно, читайте, Ромашов. Что сверху — это лишнее. — Назанский отогнул несколько строк свер-ху. — Вот отсюда. Читайте.
— Как же! этого
добра где не водится! только, надо быть, тятенька ей скоро конец сделает… больно уж он ноне зашибаться зачал — это,
пожалуй, и не ладно уж будет!
Boт хоть бы и Алимпияда-то Самсоновна, конечно, дай ей Бог
доброго здоровья,
жалует по-княжески, а происхождения-то небось хуже нашего.
— Должно. Не брось я твоих залогов, так,
пожалуй, чего
доброго, ты помнил бы ее лишний месяц. Я оказал тебе вдвойне услугу. Через несколько лет эти знаки напомнили бы тебе глупость, от которой бы ты краснел.
— Да, так-таки и говорит и торопит. Я ведь строга, даром что смотрю такой
доброй. Я уж бранила ее: «То ждешь, мол, его до пяти часов, не обедаешь, то вовсе не хочешь подождать — бестолковая! нехорошо! Александр Федорыч старый наш знакомый, любит нас, и дяденька его Петр Иваныч много нам расположения своего показал… нехорошо так небрежничать! он,
пожалуй, рассердится да не станет ходить…»
— Какое, сударь, не принимаем: уж все перебывали, только вас нет; барыня не надивится. Вот его сиятельство так каждый день изволит
жаловать… такой
добрый барин. Я намедни ходил к нему с какой-то тетрадкой от барышни — красненькую
пожаловал.
— Да уж,
пожалуй, пойдем, Николай Васильевич. Ведь мы вас так любим, вы такой
добрый.
Конечно, всё может войти: курьезы, пожары, пожертвования, всякие
добрые и дурные дела, всякие слова и речи,
пожалуй, даже известия о разливах рек,
пожалуй, даже и некоторые указы правительства, но изо всего выбирать только то, что рисует эпоху; всё войдет с известным взглядом, с указанием, с намерением, с мыслию, освещающею всё целое, всю совокупность.
— Все это прекрасно, — сказал он, — но я боюсь, чтобы дорога не растормошила очень старушку!.. Чего
доброго, ее медленный паралич,
пожалуй, перейдет в скачущий.
— Грех было бы мне винить тебя, Борис Федорыч. Не говорю уже о себе; а сколько ты другим
добра сделал! И моим ребятам без тебя,
пожалуй, плохо пришлось бы. Недаром и любят тебя в народе. Все на тебя надежду полагают; вся земля начинает смотреть на тебя!
Да кстати, напиши грамоту и Строгоновым, что жалую-де их за
добрую службу и радение: Семену Большую и Малую Соль на Волге, а Никите и Максиму торговать во всех тамошних городах и острожках беспошлинно.
— Они, — продолжал Никита Романович, немного запинаясь, — они, государь, ведь
доброе дело учинили; без них,
пожалуй, татары на самую бы Рязань пошли!
— Человече, — сказал ему царь, — так ли ты блюдешь честника? На что у тебе вабило, коли ты не умеешь наманить честника? Слушай, Тришка, отдаю в твои руки долю твою: коли достанешь Адрагана,
пожалую тебя так, что никому из вас такого времени не будет; а коли пропадет честник, велю, не прогневайся, голову с тебя снять, — и то будет всем за страх; а я давно замечаю, что нет меж сокольников
доброго строения и гибнет птичья потеха!
— Будет! — сказал Кольцо, следивший заботливо за детиной, — довольно пялить царскую кольчугу-то!
Пожалуй, разорвешь ее, медведь! Государь, — продолжал он, — кольчуга
добрая, и будет Ермолаю Тимофеичу в самую пору; а этот потому пролезть не может, что ему кулаки мешают. Этаких кулаков ни у кого нет, окроме его!
— Выходите, охотники,
добрые бойцы! — кричали бирючи, — выходите! Кто побьет Морозова, тому князь все свои вотчины отдаст, а буде побьет простой человек, тому князь
пожалует всю казну, какая есть у него!
— Был милостив, мой друг, а нынче нет! Милостив, милостив, а тоже с расчетцем: были мы хороши — и нас царь небесный
жаловал; стали дурны — ну и не прогневайтесь! Уж я что думаю: не бросить ли все за
добра ума. Право! выстрою себе избушку около папенькиной могилки, да и буду жить да поживать!
Напрасно Арина Петровна соблазняла его покупками — на все ее предложения приобрести такой-то лесок или такой-то покосец он неизменно отвечал: «Я,
добрый друг маменька, и тем доволен, что вы, по милости вашей, мне
пожаловали».
Он держал любовницу в форштадте, ходил в плисовой поддевке, носил серебряное кольцо, серьгу и собственные сапоги с оторочкой, и вдруг, за неимением доходов, он вынужден был сделаться целовальником, и потому все ждали, что теперь при покупке нового Гнедка враги, чего
доброго,
пожалуй, еще подерутся.